«Везде, где есть большая собственность, есть большое неравенство» Адам Смит
На вопросы отвечают эксперты:
Шамиль Магомедович Гимбатов — к.э.н., ведущий научный сотрудник Института социально-экономических исследований ДФИЦ РАН
Заид Магомедович Абдулагатов – к.ф.н., доцент, ведущий научный сотрудник отдела социологии Института истории, археологии и этнографии ДФИЦ РАН
Михаил Михайлович Чернышов — к.э.н., ведущий научный сотрудник, заведующий Лабораторией проблем пространственного развития Института проблем рынка РАН
1. В последние два года инфляция в России ускорилась, доходы снижаются, пандемические локдауны и ограничения разрушают бизнес. Насколько в Дагестане люди стали беднее за этот период?
Гимбатов Ш.М.: Дагестанцы вынуждены, если не сокращать расходы, то, как минимум, значительно менять структуру семейных бюджетов. То есть доля некоторых привычных товаров и продуктов в корзине потребления дагестанцев будет уменьшаться или вытесняется более дешевым аналогом. Это при том, что бóльшая часть доходов, тратится на продовольственные продукты и одежду, а на товары длительного пользования (не говоря уже о возможности сформировать дополнительные сбережения) обычной зарплаты дагестанца не хватит.
При этом на рынке продовольствия и недвижимости, наблюдаются процессы, которые ошибочно могут быть приняты за рост доходов населения (кратный рост стоимости недвижимости повышение можно объяснить как инфляционным эффектом, так и ажиотажным спросом на неё). Население пытается сохранить свои «тающие» сбережения, по возможности их приумножить понятными «традиционными» инвестиционными инструментами (в данном случае – приобретение недвижимости). А также не очень «традиционными способами» — активные вложения дагестанцев в криптоиндустрию. Хотя инвестиции в так называемый «майнинг» требуют немалых затрат (на приобретение специализированного оборудования и электроэнергию), все равно дагестанцы активно вкладывают средства в эту новую технологическую сферу.
Большая часть населения, на мой взгляд, все-таки стремительно беднеет. И ажиотаж, который возник по поводу бесплатной раздачи мёда в начале этого года тому подтверждение.
Абдулагатов З.М.: Судить по инфляции, определяемой государством, насколько беднее стали дагестанцы, невозможно. Если судить по косвенным показателям — рост цен, некоторых налогов, платежей, то дагестанцы за 2 года стали беднее на 25-30 %.
Чернышов М.М.: В пандемийные годы инфляция ускорилась во всем мире. В нашей стране эта мировая тенденция «наложилась» на отечественную игру «в повышение цен и индексацию». Локдауны и другие непродуманные ограничительные меры сильно ударили по бизнесу, особенно вспоминаются совершенно «дикие» меры первой половины 2020 года. Но инфляция – это только половина проблемы, вторая половина сокращающиеся доходы. По данным Росстата, среднедушевые денежные доходы населения в период с 2013 по 2020 год в среднем по стране выросли на 40%, а в Дагестане – только на 28%. В 2013 году среднедушевой доход дагестанца составлял 84% от среднероссийского, в 2020 году – 77%. В 2013 году 301 тысяча дагестанцев находилась за чертой бедности (с денежными доходами ниже прожиточного минимума), в 2020 году – 460 тысяч человек, то есть бедных стало в полтора раза больше (+53%) (ни федеральная, ни региональная власть пока не дает внятных, подкрепленных расчетами планов решения этой проблемы). По уровню роста бедности Дагестан на втором месте в РФ после Ингушетии (+69%), дальше по списку Астраханская область (+30%), Чечня и Кабардино-Балкария (+28%), Ненецкий автономный округ (+24%), Тамбовская область (+23%), Забайкальский край (+19%). В 41-м регионе численность бедных за последние 8 лет сократилась.
2. Разница между бедными и богатыми в Дагестане больше или меньше, чем в других регионах?
Гимбатов Ш.М.: По данным официальной статистики, разница между бедными и богатыми в Дагестане, по сравнению с другими регионам, условно находится на среднероссийском уровне. В той же Махачкале население города по уровню жизни не уступает «среднему» россиянину. А средний чек расходов дагестанцев в продовольственных супермаркетах сопоставим со средними расходами на продовольствие в той же Москве, Краснодаре или Ставрополе.
Но, если, к примеру, оценить уровень бедности наиболее неимущих слоев населения в регионах России и сравнить, в каком субъекте бедные беднее всего, то может оказаться, что в Дагестане малоимущих относительно больше. У нас один из наиболее высоких показателей просроченности долгов, а уровень средней заработной платы в Дагестане ниже среднего, чем в целом по стране. Уровень социального неравенства в Дагестане выше, чем в половине регионов России и этот уровень только растёт. Доля дагестанцев, получающих доход до 15 тысяч рублей в месяц — более 30%. При этом в стране в целом не более 20%. То есть треть населения республики живет на доход чуть более высокий, чем уровень прожиточного минимума — уровень бедности.
Абдулагатов З.М.: Разница между богатыми и бедными в Дагестане должна быть меньше, чем в России в целом. Учитывая нашу общую бедность, мы должны быть скорее в нижней части списка регионов, где эта разница меньше. Тем не менее, разница между 10 процентными группами самых богатых и самых бедных в Дагестане должна быть в пределах 9-10 раз. Все это в отношении легальных доходов. Статистику воровства, коррупции, в Дагестане и в России в целом, Росстат не дает.
Чернышов М.М.: В Дагестане разница между бедными и богатыми чувствуется острее. В большинстве других регионов богатые и бедные уже живут большей частью в «параллельных вселенных» (элитных домах, закрытых загородных поселках). В Дагестане сильны социальные связи и многие могут вблизи оценить чужой достаток и свой пустой кошелек. Сложно объяснить людям: почему за одну и ту же работу учителя, медика, госслужащего дагестанцы получают значительно меньше, чем в других регионах? Пропасть между богатством и бедностью – это питательная среда для радикализма и роста социальной напряженности. И государство, с одной стороны, должно наказывать тех, кто разбогател на коррупции и нарушении закона, а, с другой стороны, платить достойную зарплату тем, кого принято называть «бюджетники».
3. Различается ли уровень жизни населения в Дагестане от района проживания
Гимбатов Ш.М.: По-моему, ориентироваться нужно не столько на географическую зональность Дагестана. Хотя, это тоже важно и надо учитывать. Проживание в горной местности тяжелее, чем на равнине, просто в силу объективных причин. Но уровень жизни зависит и от того в городе или в сельской местности проживает и работает человек. Около половины населения республики живет на сельских территориях. Возможностей для заработка в селе гораздо меньше, чем в городе. И выезжая постоянно на подработку в город сельскому жителю, обеспечить себе равный уровень доходов с условно коренным махачкалинцем, будет достаточно сложно.
Если вернутся к предложенной градации (юг, центр, север, горы), то из этого ряда, как мне кажется, выделяется центральная зона республики. Здесь сильнее проявляют себя агломерационные эффекты, а значит интенсивнее происходят экономические связи за счет того, что доступнее рынки сбыта, объекты социальной сферы и т.п. Само собой, это создает условия для активизации экономических отношений внутри агломерации (уровень экономического развития и предпринимательства, количество школ и больниц, условий для работы и отдыха).
Абдулагатов З.М.: У меня нет конкретных данных. Думаю, да. В горах, как известно, многие социальные проблемы еще не решены (газификация, дороги, занятость и др.). В городах легче найти работу, лучше условия жизни. Север, например, Ногайский район, плохо освоен. На севере территории земель отгонного животноводства плохо освоены из-за нерешенности земельных проблем.
Чернышов М.М.: Конечно, есть зависимость уровня жизни от места проживания. С одной стороны – инфраструктура, с другой – экология. Но в любом месте практически невозможно прожить без денег. На мой взгляд, работающий человек не должен быть бедным. Поэтому работающие люди должны получать достойную заработную плату, которая позволит полноценно питаться, не экономить на одежде и обуви, дать образование детям, откладывать на важные расходы (квартиру, автомашину, летний отдых и т.д.). Мы делали оценку уровня достойной заработной платы для Дагестана в 2020 году. В Махачкале – это 137 тысяч рублей в месяц, в других городах от 85 (Дагогни) до 119 тысяч (Дербент). По сельским районам – от 47 до 58 тысяч рублей. В среднем по республике 118 тысяч рублей в месяц. Поэтому бессмысленно говорить о том, что люди стали жить лучше, получая зарплату (условно) 25 тысяч вместо 21 тысячи годом ранее. Нужно понимать насколько наша зарплата отличается от «достойной»? Есть ли какой либо шанс приблизиться к этому уровню? И что конкретно должны сделать для этого власть, бизнес, общество, конкретный наемный работник? К сожалению, во многих населенных пунктах республики перспективы улучшения жизни более чем туманны.
4. Насколько политика влияет на уровень жизни?
Гимбатов Ш.М.: Если говорить о политике как о процессе формирования власти и управления, то есть рассматривать её как систему распределения полномочий в рамках системного управления региональным хозяйственным комплексом, то, безусловно, от эффективности распределения власти, напрямую зависит и динамика уровня жизни населения. От того какие приоритеты и какие цели стоят при распределении властных полномочий зависит качество реализации социальных и экономических задач. Эффективная политика всегда формирует условия предсказуемого управления и понятные экономические правила, таким образом, способствует формированию благоприятного бизнес климата. Именно поэтому политика напрямую влияет на динамику социально-экономического развития, а значит и на уровень жизни.
Абдулагатов З.М.: Политика имеет сильное влияние на уровень жизни. Главное противоречие современной России — это противоречие между бедными и богатыми. Оно возникло в результате идеологии и политики либерализма, идеологии капитализма. Остальное — следствия. В мире наблюдается то же самое.
Чернышов М.М.: «Если вы не интересуетесь политикой, это ещё не означает, что политика не интересуется вами» — эта фраза произносилась в разное время древним греком Периклом, германским канцлером Бисмарком и вождем мировой революции Львом Троцким. Как показал опыт позднего СССР, можно жить, отгородившись от политики самым высоким забором, а потом обнаружить, что деньги обесценились, вклады заморожены, страна распалась, а твой дом уже имеет другого хозяина. Социально ответственный гражданин – это одновременно мечта и кошмар для власти. А стать таким гражданином человек может, если не думает ежедневно о том, где и как достать немного денег на питание и коммуналку? Он – налогоплательщик, ему интересно как власть потратила его деньги, он может поменять одного политика на другого, если перестанет тому доверять. Предприниматели в нашей стране хорошо знают, какими удушающими могут быть «объятья» власти.
5. Можно ли побороть бедность нацпроектами и другими мерами государственной поддержки?
Гимбатов Ш.М.: Побороть, то есть избавиться и полностью решить проблему, посредством какой-бы-то ни было формы господдержки, вряд ли получится. Скорее, возможно на короткое время решить определенные критические проблемы, которые возникают у наиболее бедной части населения. И то, только в том случае, если меры поддержки включены в систему реформирования целого ряда институтов социального развития. Если они не становятся ситуативным инструментом по наращиванию затрат в «зонах», в которых возникают критические проблемы, требующие немедленного решения. Но, даже в этом случае, полностью побороть, системную социальную проблему, какой является бедность, такой подход, к сожалению, не способен. Во-первых, потому что, как правило, нет сквозной взаимоувязки различных государственных мероприятий, в том числе, в рамках нацпроектов. Во-вторых, бедность — проблема системная и генерируется по причине неэффективности функционирования всего механизма распределительных отношений в рамках существующей экономической политики страны. Отсутствие эффективной политики тормозит экономическое развитие, не формируются благоприятные условия для бизнеса, не возникают условия для высокой конкуренции. Таким образом, у предприятий нет стимулов для наращивания технологического превосходства, которое помогло бы им иметь преимущество в конкурентной борьбе. Только технологическое развитие позволяет повысить производительность труда, а, значит, и повышать стоимость труда. Именно в силу этих причин средний уровень заработной платы у нас очень низкий. И ни нацпроектами, ни точечной господдержкой сформировать эту сложную цепочку процессов внутри экономической системы будет невозможно. А, значит, в конечном итоге невозможно будет полностью побороть бедность.
Абдулагатов З.М.: Нацпроекты — борьба со следствиями, а не устранение причин. Это «латание» капиталистических одёжек бедных россиян. Причем, нет должной строгости контроля их исполнения, как это наблюдается и в майских указах Президента РФ. Некоторые из них не исполнены за долгие 10 лет. Причины — в основополагающих, имеющих политический характер, взаимоотношениях государства и общества. Ни Государственная Дума, ни Правительство РФ, ни Президент РФ перед российским обществом за свою работы не отчитываются. Класса богатых эти проекты особо не касаются, особо не волнуют. У них все проекты «исполнены». Нацпроекты волнуют бедных.
Чернышов М.М.: Для того, чтобы не было бедных, нужно, чтобы было больше богатых. Для этого нужно развивать экономику и справедливо распределять ренту от природных богатств России. Нацпроекты – это, в основном, освоение бюджетных средств посредством строительства новых объектов. Бедным господряды не достанутся, да и на стройках бедные россияне практически не работают — для этого лучше подходят низкооплачиваемые мигранты. Нацпроекты – это не способ борьбы с бедностью или достижения социальной справедливости, а форма контроля за распределением бюджетных ресурсов. Само решение о том, что и где строить принимает чиновник. Иногда огромные школы, больницы, детсады строят там, где уже и людей нет. Но мерами государственной поддержки можно повлиять на уровень бедности. Это не касается разовых выплат, чтобы накормить человека, ему нужно дарить не рыбу, а удочку. Речь идет о значительном повышении уровня минимальной оплаты труда бюджетников, рационализации бюджетных расходов, ограничении «ценовых аппетитов» монополий, развитии конкуренции и реальной поддержки предпринимательства. Главное, чтобы государство на деле, а не на словах было заинтересовано в повышении благосостояния граждан.
