Сергей Дохолян — Председатель Кавказского политико-экономического клуба «Развитие регионов: Стратегия-2050» – специально для РИА «Дербент»
Недавно Глава Дагестана Владимир Васильев провел заседание Совета при Главе РД по улучшению инвестиционного климата, на котором отметил, что уже проведена определенная работа по оздоровлению ряда направлений.
Начнем с того, что, по мнению авторитетного агентства «Эксперт РА», по рейтингу инвестиционного климата в 2018 году, как и в 2017 году, Республика Дагестан занимает 83 место из 85 регионов. Ниже рейтинг только у Республика Ингушетия и Республика Тыва. Поэтому говорить об улучшениях инвестиционного климата республики говорить пока рано.
Конечно, Глава Республики Дагестана Владимир Васильев может озвучивать информацию о достигнутых отдельных успехах, однако желательно, чтобы оценку его работы давали эксперты, представители бизнес-сообщества, общественники и т.д., чье мнение выглядело бы более объективно.
И мы, конечно, не сомневаемся, что Владимир Васильев хочет, чтобы снижалась теневая составляющая экономики, создавались благоприятные условия для бизнеса, улучшался инвестиционный климат в республике. Но это должны быть действительно реальные успехи, имеющие комплексный и системный характер, так как отдельные результаты пока не влияют на состояние предпринимательской среды.
Отчеты об очередных успехах в экономике нередко превращаются в красивые фразы и не несут экономической нагрузки. К сожалению, мы наблюдаем те же процессы, которые происходили при Рамазане Гаджимурадовиче Абдулатипове, когда отработав примерно год, он начал декларировать «успехи», которые были достигнуты под его руководством. В результате досрочная отставка и вынужденный приезд Владимира Васильева. Можно сказать, что приезд Владимира Абдуалиевичанапрямую связан с «успехами» Рамазана Абдулатипова.
Мы же должны понимать источники проблемы. В этом плане Васильеву нужна хорошо поставленная аналитическая работа. Очевидно, что у него «хромает» экономический блок. Во всяком случае, в информационном поле эта работа незаметна. Да и по выступлениям Главы республики видно, что он нередко объединяет в один пакет не взаимосвязанные между собой показатели, не задумываясь об их экономической сущности.
Некоторые фразы требуют однозначного пояснения как, например, «благодаря выводу бизнеса из «тени», удалось увеличить в 4,7 раза финансирование лекарственного обеспечения граждан». Когда мы говорим о таком колоссальном росте как «в 4,7 раза»(!), то должны отдавать себе отчет, что либо у нас было такое «убогое» «финансирование лекарственного обеспечения граждан» (и, следовательно, это не успех, а приведение ситуации просто в нормальное состояние), либо у нас значительные успехи в борьбе с «тенью», которые, в свою очередь, должны быть подтверждены как соответствующими налоговыми поступлениями, так и темпами роста экономики. Но представленные цифры эту версию не подтверждают.
Рост налоговых поступлений от АЗС отчасти связан с ростом цен на бензин. С точки зрения государства, увеличения объема налогов это положительный результат, а вот для населения это дополнительные расходы, которые вызывают только отрицательные эмоции.
Что касается, например, такого факта как легализация 37700 человек – то это в большей степени говорит о масштабах участия населения в теневой экономике. Это положительный факт? Не совсем, поскольку сам Васильев подчеркивает «там, где бизнес пошел по пути легализации, наблюдается не конкурентное преимущество для них, а наоборот, невыгодность». Таким образом, деятельность по легализации работников, не охватывающая системно всех участников на соответствующих рынках труда и привело к неравным условиям для их участников.
К сожалению, Васильев умалчивает, в каких отраслях были поставлены на учет люди, но думается, что только благодаря проверке АЗС, строительных компаний и банкетных залов мы такую цифру не получим. Желательно было получить и информацию в отраслевом разрезе: сколько человек в промышленности, строительстве, торговле и т.д. Это важно как для оценки структуры теневой экономики в Дагестане, так и с точки зрения возможных последствий. Необходима и оценка масштабности такого явления (37700 рабочих мест — это большая цифра) с позиции причин возникновения (можно было бы и отметить, какие структуры, ведомства, организации виновны в сложившейся ситуации).
Необходима экономическая оценка последствий этой легализации: рост собираемости налогов, рост ВРП и т.д. Что это дает для экономики республики, стала ли экономика Дагестана развиваться активнее? Насколько? О том, что инвестиционный климат не улучшился, мы уже знаем.
Еще одна негативная тенденция заключается в том, что бизнес избегает работать с бюджетными деньгами, опасаясь попасть под давление силовых структур. Поэтому еще одна «ключевая» задача заключается в необходимости наладить диалог между правоохранительными, контрольно-надзирающими органами и бизнес-структурами, с тем, чтобы они не «кошмарили» своими проверками. В эффективно функционирующей экономике основная задача контрольно-надзирающих органов заключается в том, чтобы помочь бизнесу законно вести его, то есть разъяснять какие-то правила, законодательные нормы и нормативы и т.д.
Основная задача этих структур заключается в том, чтобы, приходя на проверку, разъяснять, в рамках своей компетенции, правила производственно-хозяйственной деятельности, т.е. не только контролировать, но главным образом помогать бизнес-структурам. У нас же, приходя на проверку, нередко начинают заниматься вымогательством с предпринимателей. Сама эта психология выросла у нас в последние 30 лет. Такой подход надо менять, будет тяжело, но это надо сделать. Контрольно-надзорные органы должны также нести ответственность за формирование благоприятного инвестиционного климата. Создавать условия для привлечения инвестиций должны все федеральные, региональные и муниципальные структуры, включая федеральные территориальные контрольно-надзорные органы!
Однако пока я не вижу, что могла бы власть предложить бизнесу. Сегодня она только заставляет предпринимателей платить налоги, а вот с точки зрения условий для бизнеса пока трудно заметить какие-то изменения. К сожалению, именно в этом заключается вся экономическая политика в регионе.
